Безумная Роща - Страница 120

120

Сказал Давим Гэамар:

— Кто это был, господин?

Сказал Ангел-Страж:

— Это был могущественнейший чародей, происходивший, впрочем, не из числа людей, а из числа таких же духов, как и я.

Спросил Давим Гэамар:

— Был ли он из числа верных рабов Всемогущего или же из тех — да будут прокляты их имена! — кто в начале времен поссорил Всемогущего и человека?

Сказал Тарнааль:

— Сотворивший эти врата был обманут и обольщен одним из наших врагов и некоторое время оставался на стороне его. Но потом он раскаялся, не желая более служить злу, и мы приняли его.

Воскликнул Давим Гэамар:

— Воистину, беспредельно милосердие Творца!

И сказал Тарнааль:

— Воистину, тот, кто имеет силу, должен иметь и сострадание. Но теперь нам надлежит оставить эту беседу и отправиться к вратам, ибо я вижу, что в этот самый миг демон, которому вы столь необдуманно помогли выбраться на поверхность земли, вызывает из врат своего родича.

Закричал Давим Гэамар:

— О горе нам, горе! Даже и один из них явился причиной бесчисленных разрушений, что же станется теперь с нашей землей, если здесь будут действовать двое!

Сказал Тарнааль:

— Исчислены дни их, ибо я, Хранитель Севера, Небесный Воитель, Ангел-Страж, стою здесь. Оставь отчаянье.

Сказал Давим Гэамар:

— Благословлен час твоего прихода, о могущественнейший из служителей Творца неба и земли!

Сказал Тарнааль:

— Ты произносишь много громких слов, человек, но готов ли ты сам чем-нибудь пожертвовать ради того, чтобы земля, на которой ты живешь, очистилась от зла?

Сказал Давим Гэамар:

— Мой владыка видит мое сердце. Разве сокрою я что-либо от владыки моего? Скажи, в чем воля Всемогущего — и я исполню ее.

Спросил его Тарнааль:

— Не пожалев даже и жизни?

Сказал Давим Гэамар:

— Что жизнь? Лишь прелюдия к празднеству за столом властелина земли и неба.

Молвил тогда Ангел-Страж:

— Ты отправишься к вратам вместе со мной и поразишь того демона, которого выпустили маги Кунбилта и Дамассары.

Сказал Давим Гэамар:

— Повинуюсь слову владыки моего, но каким оружием я стану поражать этого демона? Ведь при себе у меня нет иного оружия, кроме моей веры. Разве что этим? — И он протянул к сиянию свой пастырский посох, коий был символом его ранга в иерархии служителей Всемогущего.

Сказал Тарнааль:

— Хрупок материал этого посоха, состоящий из дерева и железа. Другой посох я дам тебе.

И приказал ему снять верхнюю одежду и обнажить грудь. Когда же Давим Гэамар сделал это, рассек Ангел-Страж своим мечом ему грудь так, чтобы стало видно бьющееся сердце. И сжал он сердце Давима Гэамана, словно это был спелый плод. Кровь же, вышедшая из сердца жреца, не пролилась на пол, но осталась в воздухе, образовав нечто, подобное сияющему, сверкающему пруту, исходящему белым огнем.

Сказал Ангел-Страж:

— Это — меч твоей веры. Это — твой пастырский посох. Им ты поразишь вышедшего из врат.

И захватил он сиянием, выходящим из его крыл, Давима Гэамана, и, отнеся его в пустыню, оставил там. Сам же он бросился в погоню за демоном-диском, который, завидев его приближение, стремительно переместился в отдаленную область тех Земель и затаился там. Однако Ангел-Страж не отставал и вскоре настиг его. А это был диск, который властвовал над небом. Увидев, что бегство бесполезно, он низвел из неба множество ветров и молний и обрушил их на Ангела-Стража. Но Сила Стража была больше и он продолжал продвигаться к диску. Тогда демон-диск попытался удрать из этого мира, но Тарнааль запретил ему, положив пределы путям, которые прежде были доступны демону. Тогда тот бросился на Ангела-Стража, стремясь коснуться хотя бы краешка его сияния, но Ангел-Страж ударил его своим мечом и уничтожил навечно.

В то время у Колодца камень, не имеющий имени, с усмешкой смотрел на жреца.

Сказал он Давиму Гэаману:

— Странно поступил твой покровитель, оставив тебя мне на растерзание. Удивляет меня этот неожиданный подарок, однако, конечно, я не стану отвергать его.

Давим Гэаман молчал, ибо ум его был занят молитвой. Выставив перед собой сияющий Клинок Веры, приближался он к демону. И протянулся к нему камень своим естеством, и ощутил, что то, что несет Давим, так же отличается от известных ему частиц мира, как отличается от них его собственное естество, неуничтожимое, вечное. И пожелал он узнать, что это, и заскользил к Давиму. Тот, однако, ударил его этим предметом — и во второй раз узнал демон, что такое боль, и ощутил в себе некое повреждение. И как быстро он не старался двигаться, человек оказывался столь же быстр, хотя трудно было ожидать подобную быстроту от старца. И понял камень, что предмет в руках старика обладает такой же способностью, какая была у него самого — способностью огибать время или отодвигать его в сторону. И пребывал он растерянности, не зная, как одолеть этого врага. Отступая, он не заметил, как приблизился к распахнутым вратам. Естество его было сильно повреждено к тому времени — впрочем, следует сказать, что все же это было не подлинное его естество, а то, которое он приобрел, чтобы постигнуть мир так, как постигают его существа, обитающие в нем. Подлинное же естество его было неуничтожимо. В подлинном своем состоянии он воспринимал предмет в руках человека не как оружие, но как преграду, и был вынужден отступать перед ней. Это злило его даже еще больше, чем разрушение телесного облика, который он так долго собирал.

Но вот, наконец, он приблизился к воротам и ощутил их совсем рядом. Тогда что было сил бросился он в сторону, ибо не желал возвращаться в Старый Колодец и пребывать вечность безвременья не осознавая себя и даже не существуя в полном смысле этого слова. В ответ на это Давим Гэаман, видя беспокойство демона, удвоил натиск и, поразив его в самую сердцевину, отшвырнул за врата, в темноту и ничто.

120