Безумная Роща - Страница 164

К оглавлению

164

…И, сказав это, смолк рассказчик. Затем он пронзил Каэрдина, забрал себе его душу и ушел из города. И библиотека вспыхнула за его спиной, а дома, когда он шел сквозь город, таяли перед ним, а реальность истончалась и исчезала, таяла и текла, как горячий воздух, ибо взгляд его был взглядом пустоты-пламени, а язык его — ее раздвоенным жалом, а крылья его — ее когтями, а душа его — клинком, закаленным в крови всего Сущего, закаленным в крови невинного, закаленным в крови своего создателя. Кто осмелится встать на пути его? Никто. Ибо встающие на его пути мертвы еще до того, как родились. Он — Властелин Вечности.

БЛИЖНИЕ
(история тридцатая)

После возвращения из Башни Времени в Эссенлер Обладающие Силой не спешили вновь вступать в битву и выжидали, что предпримет противная сторона. Но как велико было удивление Восседающих в Совете, когда прибыл к ним посланник от Хозяина Безумной Рощи с предложением перемирия!

А был этот посланник — дроу Кемерлин. Сказал он:

— Мой сюзерен предлагает вам на время прекратить военные действия, и определить длительность этого перемирия. Так же желает Лорд Мъяонель обменяться с вами пленными, ибо ему известно, что один из вас пленил душу Глаанеста.

Сказал Навранд (а он к этому времени уже вернулся в Эссенлер, вполне восстановив свою сущность в Драгоценных Покоях):

— Я пленил Глаанеста. Однако, каким образом использовать его и идти ли нам на переговоры — пусть решает Совет.

Сказали Лорды Кемерлину:

— Мы согласны на обмен.

Сказал дроу:

— Кого же из плененных Мъяонелем вы изберете? Лорда Джерениона, Леди Астану, Лорда Имрадима, Леди Даниру, Джезми или кого-нибудь из младших учеников Келесайна, или кого-нибудь из других учеников?

Сказал Келесайн:

— Всех их.

Спросил его Кемерлин:

— В обмен на одного лишь Глаанеста?

Сказал Келесайн:

— Да.

Сказал Кемерлин:

— В таком случае, мой сюзерен говорит вам — наслаждайтесь обществом Глаанеста, он же будет наслаждаться обществом плененных им.

Сказал Джордмонд-Законник:

— Какого обмена ты хочешь? Наши ученики дороги нам, но если ты утверждаешь, что все плененные Мъяонелем вместо одного Глаанеста — это несправедливый обмен, то почему обмен Глаанеста на одного из учеников ты полагаешь равным?

Пожал плечами Кемерлин и сказал:

— Давайте установим соотношение. Скажем: один Глаанест против дюжины учеников.

Сказал Келесайн, с трудом сдерживая ярость:

— А может быть, мы отложим на время разговор о соотношениях и пленим кого-либо из каджей или змеелюдей, или из подобных тебе, чтобы уравновесить все соотношения? Как ты думаешь, посланник, во сколько учеников Мъяонель оценит тебя самого?

Сказал Кемерлин:

— Эта угроза — и есть ваш ответ?

Тогда поднял руку Джордмонд-Законник, призывая собравшихся к молчанию и сказал дроу:

— Не угроза. Пока лишь возможность.

Затем обратился он к Восседающим:

— Нам следует на короткое время забыть о своих чувствах и о том, как мы относимся к Мъяонелю и союзникам его, и внимательно рассмотреть это предложение. Если нам выгоден этот обмен, то что с того, что и Мъяонелю он выгоден?

Сказал Ирвейг:

— Кого же мы выберем?

Сказал Джордмонд:

— Повторяю: забудем о чувствах и будем думать только о выгоде. Ибо каждому из нас хотелось бы, чтобы именно его ученики были возвращены, но если мы начнем спорить, то ни к чему не придем и лишь взаимно раздражимся друг на друга. Поэтому исключим учеников и обсудим, кого из Лордов хотели бы мы обменять на Глаанеста.

Сказал Архайн, поднявшись с места:

— Прошу вас — пусть это будет Данира, жена моя. Ибо сердце мое разрывается на части, когда я думаю, как в эту самую минуту может измываться над ней проклятый безумец!

Сказал ему Кемерлин:

— Я удовлетворю твое любопытство относительно измывательств. Данира, как и другие Лорды, погружена в сон, ничего не видит и не чувствует, и не осознает своего заточения.

Сказал Джордмонд:

— Мне тяжело отказывать тебе, Архайн, но поскольку другие Восседающие забыли на время о своих чувствах, постарайся и ты поступить так же. Данира и Имрадим — не слишком искушены в Силе. Хотя их и титулуют Лордами, они слабее большинства из нас. Поэтому мы будем выбирать только между Хозяйкой Деревьев, Серебряным Ткачом и Повелителем Бестий.

Он сказал так, ибо Восседающие полагали, что Зерем, в числе прочих еще томится в плену у Мъяонеля.

Сказал Келесайн:

— Во всем эти трое равны, и нет между ними различий, за исключением того, что Астана — женщина. Поэтому — пусть Хозяйка Деревьев станет нашим выбором и обретет свободу.

И согласились с ним Лорды. Архайн же горько зарыдал и опустился в свое кресло.

И установили они время обмена. Когда же собирался уходить Кемерлин, остановил его Повелитель Теней. Сказал Ирвейг:

— Кто ты? Обликом ты похож на темного альва, но я чувствую, что ты причастен к Силе. Каков твой титул и имя? Ибо я желаю знать, кто победил меня.

Сказал Кемерлин:

— Мое имя — Кемерлин. Среди своих сородичей я зовусь Отступником. Также зовут меня князь темных альвов из замка Морхикэль, и на этом исчерпываются мои титулы. Я — дроу, и только. Что до Силы, которую ты почувствовал, пытаясь похитить мой разум, то эта Сила принадлежит моему сюзерену, Мъяонелю Владыке Бреда, и она хранила меня.

С горечью произнес тогда Ирвейг:

— О, если бы я не спрашивал тебя об этом! Ибо твои слова — позор для меня. Я побежден не равным и даже не свободным, но одним из слуг своего врага!

164