Безумная Роща - Страница 31

В начале он отправился к Мъяонелю, в Безумную Рощу, в Башню Без Окон. Мъяонель принял его равнодушно. Обретя Силу, он потерял сердце, и от того начисто лишился каких бы то ни было желаний и привязанностей. На вопросы Гасхааля он отвечал с большой неохотой и не проявил интереса ни к чему, о чем говорил Гасхааль.

— Какой дурак подал тебе мысль обрести могущество столь дорогим способом? — С сильным раздражением спросил Гасхааль на втором часу их бесплодной беседы.

— Невозможно приобрести что-то, не отдав ничего взамен, — отвечал Мъяонель. — Я отдал никчемный предмет, казавшийся мне, впрочем, прежде необычайно ценной вещью.

Гасхааль расхохотался.

— Как же ты поглупел, родич! Отдать то, что ценишь, в надежде получить чуть-чуть больше, чем все остальные!

— А что отдал ты в обмен на Силу?

— Собственную слабость.

Мъяонель помолчал, а потом произнес:

— Я вижу, ты полагаешь, будто совершил более выгодную сделку, чем я, но не может ли быть так, что ты отдал нечто большее, чем подозреваешь?

Гасхааль ничего не ответил на это, окончательно уверившись в том, что имеет дело с безумцем.

Проведя еще некоторое время в беседе с родичем, Гасхааль покинул Безумную Рощу и отправился в Хеллаэн, иначе называемый Темными Землями. Там, в Вечных Горах, на высоком утесе, лежала Селкет, и черное небо с огромными хрустальными звездами было ее плащом и короной.

Где-то далеко внизу, над острыми скалами и глубокими ущельями, проплывали мутные облака, укрывающие Темные Земли от любого, даже звездного или лунного света. Место, где обитала Селкет, казалось, существовало вне времени — когда Гасхааль взобрался на этот утес, ему помыслилось, что он вернулся в эпоху, когда солнца еще не было, земля была мертва, и даже первочеловечество, народ исполинов фольсхантенов, еще не появился на ней. Впрочем, Гасхааль, Селкет и подобные им существовала уже тогда — хотя в те времена они выглядели иначе, располагали иным волшебством и не были облачены в покровы плоти.

Повелитель Ворон приветствовал Селкет и поведал ей о цели своего визита. Рассказ о рождении нового мира не заинтересовал Селкет — она сообщила Гасхаалю, что в сем событии нет ничего волнующего и удивительного и она уже много раз наблюдала подобные явления. Начинать войну ради могущества она также не желала. Однако, узнав, что у Гасхааля могут объявиться недруги, желающие его смерти, она подробно расспросила о них, и ответ, данный Повелителем Ворон, пришелся ей не по вкусу.

— О Келесайне я ничего не знаю, — сказала Селкет. — Джордмонд-Законник однажды приходил сюда — побеседовать и разузнать что-нибудь о древних временах. Кажется, он остался неудовлетворенным нашей беседой. Он небесталанный волшебник, но последний из этих трех, Тарнааль, гораздо опаснее его. До меня доходили слухи о некоторых его деяниях. Тебе известно, что он одного рода с нами, хотя и явился в Сущее много позже?

— Я знаю об этом, — кивнул Повелитель Ворон.

— Опасайся его, — предупредила Селкет. — Если ты хочешь отыскать Эмерхада, тебе следует покинуть Хеллаэн и отправиться в Землю-под-Радугой, в окрестности города Кирсампля. К северу от него простирается болото, в сердцевине которого имеются развалины иного, прежнего города — там ты и найдешь своего брата. Советую тебе не откладывать надолго это путешествие, потому что Эмерхад по складу характера — непоседа и в скором времени может покинуть это место.

— Чем же он занимается в этом болоте? — Недоуменно спросил Гасхааль.

— Он изучает письмена и символы, сохранившиеся на стенах старого королевского дворца. За прошедшее время он глубоко проник в магию символов и знаков, а также в магию, изначально заключенную к каждом из ныне существующих языков и наречий.

Поблагодарив Селкет, Гасхааль ушел и, соткав дорогу в сумерках между мирами, отправился в Цалатхэн, иначе именуемый Землей-под-Радугой. Оказавшись на месте, он призвал к себе несколько тамошних ворон. Что с того, что в Цалатхэне эти птицы имели шесть лап, прозрачные крылья, жвала и короткие клювы, усеянные тонкими зубчиками? Подданные Гасхааля могли иметь сколь угодно диковинную внешность, однако суть их для его взгляда была также ясна, как самоочевидно для глаз всех прочих — видимое обличие, и суть эта подчинялась Повелителю Ворон. Порасспросив своих подданных, он вызнал, где находится Кирсампль, и отправился в окрестности города. Некоторое время побродив по воздуху над болотом (путь ему указывали верные птицы) он обнаружил какие-то древние сооружения и целую деревню, построенную прямо в воде, на сваях. Местные жители разбежались и попрятались при его появлении, поскольку, завидев впереди поселение, он не стал опускаться в воду, не желая мочить ноги.

В хижине, стоявшей на твердой земле, в непосредственной близости от старых развалин, он почувствовал кого-то живого: возможно, там жил местный шаман, или бедняк, или изгнанник, не имевший возможности построить себе такое же жилище, что и остальные туземцы. Гасхааль направился к хижине, а вороны с карканьем кружили рядом, наводя ужас на затаившихся вокруг деревни поселян. Заглянув в хижину, Гасхааль обнаружил там полуголого человека, обильно изукрашенного замысловатой татуировкой, и, кроме того, молодую женщину, забившуюся в угол и со страхом глядящую на черного пришельца.

— Ты, — презрительно обратился Гасхааль к шаману (несомненно, это был местный вождь или шаман, поскольку женщина была слишком красива, чтобы являться женой бедняка или нищего изгнанника), — честно ответишь на мои вопросы и останешься жить. Известен ли тебе чужеземец, который изучает остатки больших каменных домов в этих окрестностях? Где сейчас находится этот человек?