Безумная Роща - Страница 61

Теперь надлежит оставить его и вернуться во дворец Лорда Зерема, изрядно пострадавший во время поединка меж Алгарсэном и Ягани. Явились туда некоторые из восседающих в Совете Лордов, и в числе их — Келесайн Майтхагел, а с ним — ученики его. Были освобождены Ягани и Зерем из оболочек, которыми окружил их Повелитель Драгоценностей, и гневно сказала Ягани Зерему:

— Почему ты не предупредил меня, что в твой план посвящен еще кто-то?

— Ты — не актриса, но Леди, — отвечал ей Зерем. — Ты не смогла бы сыграть свою роль, как должно. А Повелитель Драгоценностей, увидев, что ты сражаешься не в полную силу, почуял бы подвох.

— А если бы я убила его, и через то открылось бы, что никакого отношения Алгарсэн не имеет к происходившему в Эссенлере? — Спросила Ягани. — Что было бы тогда?

Пожал плечами Повелитель Бестий.

— Нетрудно сказать, — отвечал он. — Ты понесла бы наказание, как убийца.

Захотела тогда Ягани рассечь огненными клинками душу и тело Повелителя Бестий, а прах его развеять по ветру, но прочие Лорды не позволили ей этого. Обернулась тогда Ягани к Джордмонду и Тарнаалю.

— И это — тот закон и то правосудие, которые вы столь высоко превозносите? — Спросила она их.

— Не знали мы ничего о замыслах Зерема, — отвечали ей Лорды, — иначе, без всякого сомнения, постарались бы остановить его.

— Я выхожу из Совета, — сказала им Танцовщица. — И ни в чем более не будет вам от меня помощи.

Некоторые пытались утишить ее гнев, но не преуспели в этом. В сильном раздражении покинула их Ягани и скрылась в своем огненном царстве.

Сказал Джордмонд:

— Трудно назвать благородным поступок Лорда Зерема, однако все мы перед ним в долгу за то, что он помог нам разоблачить предателя. Следует помочь ему в восстановлении его цитадели.

Сказал Зерем на это:

— Я справлюсь и сам. Лучшая от вас будет помощь, если вы все немедленно покинете мои владения.

Когда ушли Обладающие Силой из его земель, сказал Келесайн Тарнаалю:

— Твой меч сломан. Примешь ли ты от меня другой клинок, как дар?

Сказал Тарнааль:

— С радостью.

Тогда отправился Келесайн со своим старшим учеником, Наврандом, в кузницу, и там приступил к работе, призвав к себе нескольких искусных альвов. И сотворили они меч из серебра, и наделили его волшебством света, и покрыли лезвие меча многими рунами. Но сказал Келесайн, взяв в руки этот меч:

— Недостаточно он хорош для Ангела-Стража. Не обрадуется он такому мечу и неумехой назовет того, кто сотворил его.

Ушли из кузницы альвы, опечаленные словами Келесайна. Он же призвал к себе народ живых молний и просил помочь ему в изготовлении оружия. Всем был хорош новый клинок, гибкий, как плеть, и острый, как бритва. Он мог поражать, подобно молнии, врага на большом расстоянии, а при ударе становился подобен плети-семихвостке, и в семи местах пронизал врага.

Но сказал Келесайн:

— Слишком много в этом мече от моей Силы. Мы же должны сотворить то, что более подошло бы самому Тарнаалю, а не мне, ведь иначе он вернет мне мой дар.

Тогда покинули кузницу живые молнии, телами и светом которых был закален этот клинок. Обратились живые молнии к обитателям лунного света, и сказали им:

— Великое волшебство ныне творит господин наш. Не в силах мы помочь ему, но, может быть, сможете вы, и о том просим вас, как добрых соседей.

Согласием ответили на это обитатели лунного света, и явились в кузницу Келесайна. Новый клинок сотворили они, и был он прозрачным, почти невидимым, и свет его был неярким, а касание его — почти не ощутимым, но от того не менее гибельным, чем касания первых двух клинков.

Но сказал Келесайн, взяв этот клинок в руку:

— Я видел прежний меч Тарнааля: этот подобен ему, но много хуже. Никогда не поднесу я Ангелу-Стражу дар, если буду знать, что чем-то подобным или даже лучшим прежде владел он.

Сказали обитатели лунного света:

— Все свои знания употребили мы на создание этого меча, ты же, мы видели, вложил в него всю магию, какую мог, не рискуя сделать этот клинок принадлежащим твоей Силе. Если ты желаешь сотворить лучшее, мы бессильны помочь тебе.

Разрезал тогда Навранд себе ладонь и сказал так:

— Учитель, отчего нельзя воспользоваться не той магией, что имеем мы, но волшебством, к которому мы причастны от рождения? Я — не только Навранд, старший ученик твой, но еще я — человек, и кровь моя — кровь человека. Ходят легенды, что впервые обрел Тарнааль Силу как защитник людей — отчего бы теперь моему народу не отблагодарить его? Пусть в моей крови — крови человека — будет закален этот клинок, ты же, мой Лорд, я знаю, не дашь умереть мне от потери столь большого количества жизненной влаги.

Сказал тогда Келесайн, разрезав себе руку:

— Если бы не Ангел-Страж, все Лорды Эссенлера ныне или погибли бы, или служили бы Алгарсэну, и моя благодарность Тарнаалю — не меньше, чем благодарность смертных. Мы смешаем кровь и в полученной смеси закалим клинок — если только ты, Навранд, не отказываешься стать моим побратимом.

Сказал тогда Навранд Келесайну:

— Это — наивысшая честь для меня.

Приблизился тогда к ним старейший из обитателей лунного света и, разрезав себе предплечье (а кровь его имела жемчужный цвет и была невесома, как воздух) сказал:

— Не откажетесь ли вы, человек и Обладающий Силой, в этом деле от участия третьего, кто не был рожден женщиной и не создал сам себя, как создают Обладающие, но был сотворен посредством волшебства? Кровь моя — волшебство, кожа моя — волшебство, волосы мои — волшебство, слезы мои — волшебство, дыхание мое — волшебство, голос мой — волшебство, танец мой — волшебство, взгляд мой — волшебство, прикосновение мое — волшебство.