Безумная Роща - Страница 78

Неприязненно принял Мъяонеля Повелитель Падали и не предложил ему ни вина, ни пищи.

Сказал Йархланг Мъяонелю:

— Вижу я, что ты — один из Обладающих Силой, однако не помню, чтобы раньше встречал тебя в Хеллаэне. Кто ты такой и для чего незваным пришел в мои владения?

Сказал пришедший:

— Я Мъяонель, Хозяин Безумной Рощи. Нет ничего странного, что не встречались мы прежде, потому что я редко бываю в Хеллаэне, и я — не из числа здешних властителей. Что до цели моего визита, то слышал я, будто в недавней войне вы собрали большую жатву, и среди ваших приобретений был человек по имени Альверд. Так же слышал я, что вы обложили данью некий город: дань та состояла из ста мужчин, ста женщин и ста детей, и среди посланной вам дани была женщина по имени Диса. Я желал бы приобрести их у вас каким-нибудь образом или чем-нибудь выкупить их.

— Давно уже ни с кем не воевал я, — ответил Мъяонелю Повелитель Падали. — Что до дани, то, правда, каждые двадцать лет облагаю я данью некий город, но дань эта — десять мужчин, десять женщин и десять детей. Минуло уже пятнадцать лет с тех пор, как платили мне эту дань, и должно пройти еще пять, прежде чем выплатят ее снова. Ничего я не знаю о Дисе — может быть, такая и была в числе тех, кого приводили ко мне; но вот мужчину по имени Альверд помню хорошо. Не так давно он забрался в мой замок и попытался убить меня, и надо сказать, что это ему едва не удалось, потому что меч, которым владел он, именовался Убийцей Великих и предназначался для того, чтобы убивать бессмертных и Обладающих Силой. Однако мои слуги остановили его прежде, чем он добрался до меня — хотя и многих моих слуг он уничтожил при этом.

Сказал Мъяонель:

— Таким ли образом оказались в ваших владениях Альверд и Диса, или каким-либо иным, я все же прошу у вас их тела и души, и готов заплатить вам за них требуемую цену.

Сказал Йархланг:

— Если Диса в числе тех, кого приводили мне, как дань, я обменяю ее на любую другую женщину того же возраста. Но что касается Альверда, то я не могу отпустить его так просто. Приведи в мои владения десять тысяч мужчин, десять тысяч женщин и десять тысяч детей и соверши здесь великое жертвоприношение — и тогда я отдам тебе этого героя, хотя меч его, в любом случае, останется у меня.

Сказал Мъяонель:

— Это слишком большой выкуп за одного человека. Знайте, Лорд Йархланг, что когда государь моего народа, Ньерд, и дети его, Фрейр и Фрейя, были приняты в число богов, и многие из моего народа последовали за ними, то отказался я, в числе немногих, уйти вместе с ними на небо, потому что даже и богам не желал прислуживать. Неужели вы полагаете, что я стану прислуживать другому Лорду, и, подобно мальчику на побегушках, собирать для него десять тысяч мужчин, десять тысяч женщин и десять тысяч детей?

— Тогда, — сказал Повелитель Падали. — Из просимых тобою не получишь ты ни женщину, ни мужчину.

— Может быть, — спросил Мъяонель, — без всякого выкупа отдадите вы мне их, оказав тем самым обыкновенную любезность?

Но сказал на это Йархланг:

— Не стану я оказывать тебе никакой любезности.

— Что же, — сказал Мъяонель, склонив голову, — придется передать женщине, просившей за Альверда и Дису, что нет никакой возможности вернуть их. Однако, — сказал Хозяин Безумной Рощи далее, — я весьма благодарен вам, милорд, хоть вас, наверное, и удивит такое признание. Вы напомнили мне, каким должен быть настоящий Лорд — гордым, неприступным, надменным. Как глуп я был, когда позволил какой-то женщине уговорить себя заступиться за ее ближних перед вами! Следует приказывать слабым, и прислушиваться к просьбам сильных, и никогда не забывать об этом простом правиле.

Снисходительно улыбнулся ему Йархланг, Повелитель Падали, услышав такие слова.

— Теперь можешь ступать прочь, — сказал он Мъяонелю. — Так уж и быть, не возьму я с тебя никакого выкупа за то, что без позволения ты вступил на мои земли.

Вскричал Мъяонель:

— Клянусь, что не уйду отсюда прежде, чем достойно не отблагодарю вас за напоминание о манерах и за преподанный урок об обычаях Лордов! Вот, возьмите этот золотой амулет в виде головы дракона. Вместо глаз у дракона — драгоценные камни, но странны эти камни: так и не смог разгадать я, что это — изумруды или рубины. Иногда кажется мне, что камни эти — зеленого цвета, а иногда кажется, что алого, и до сих пор я не смог определить в точности, какой именно они имеют цвет. Также, с вашего позволения, проведу я в одном из ближайших поселений еще несколько дней, ибо, как я вижу, многому можно обучиться в Хеллаэне.

— Даю тебе свое позволение, — с усмешкой бросил ему Йархланг. Когда Мъяонель, поклонившись, вышел, Йархланг подошел к оставленному им амулету и, поглядев на него, сказал:

— Не принимает ли этот дурак меня за подобного себе? Даже и в руки не стану я брать оставленный им амулет, ибо чувствую в нем некую Силу. Никогда беспечность не сопутствует долгой жизни, и Мъяонель — дважды дурак, если полагает, что я не знаю об этом.

С этими словами он взял берцовую кость, заостренную с одной стороны, подцепил амулет и убрал его в один из своих сундуков. Затем он забыл об этом деле и занялся другими.

Могущественен был Повелитель Падали. Каждая новая смерть, где бы ни происходила она, приносила ему толику сил, каждое тело, оставшееся не погребенным, присоединялось к его владениям. Многочисленными источниками Силы, водопадами мощи, бессчетными легионами слуг, не могущих даже и помыслить о предательстве, повелевал он.

Так прошел остаток дня. Впрочем, день в Хеллаэне — не то, что день в многих других мирах, ведь обитатели Хеллаэна никогда не видят солнца. Днем здесь называют время, когда розовеют сизые сумерки на западе, будто предвещая рассвет — который, впрочем, никогда не наступит.