Безумная Роща - Страница 133

К оглавлению

133

На краю балкона появились четверо. Никого из них Имрадим не встречал никогда прежде и не знал, кто они, и почему вторглись в его владения, но облик их показался колдуну отвратительным. Ибо на лице Мирэна при виде этих полулюдей-полубессмертных отразилась самая неподдельная демоническая радость. О глазах Мъяонеля, приобретавших необыкновенный вид, когда с ним была его Сила, уже не раз было говорено прежде. Так же и облик Яскайлега и Кемерлина удивил Имрадима, потому как никогда прежде не встречался он ни с кем из народа дроу.

Легкое шипение исходило из горла Мирэна. Приглядевшись, Имрадим понял, что происходит оно от того, что тот лишь вдыхает воздух, но не выдыхает его — так, как будто бы легкие его безразмерны.

Сказал Имрадим:

— Что вам нужно?

Спросил Мъяонель, помня о сущности Силы, которой обладал один из его убийц:

— Ты — вассал Архайна?

Сказал Имрадим:

— Я — его брат.

— Превосходно, — кивнул Мъяонель. — Что ж, от тебя мне нужно немногое. Твою душу, твой разум, твой замок и твое волшебство.

Тогда вперед вышел Комет и сказал, обратившись к пришельцу:

— Боюсь, ничего из этого ты не получишь. Зато мы можем дать тебе кое-что другое, а именно — смерть.

— Глупец, — сказал ему Мъяонель, — раб не вправе предлагать подобный дар своему господину.

— Когда же, — спросил юноша, обратив против Владыки Бреда свой меч, — я успел стать твоим рабом?

— С тех пор прошла уже целая минута, — ответил Владыка Бреда.

И тогда увидели Имрадим и Данира, что Комет закричал и, схватившись за голову, упал перед Мъяонелем на колени. Обратили они против Мъяонеля и его спутников самые разрушительные заклятья, которые знали, но Мирэн вдруг выдохнул воздух, скопившийся в его легких за все это время, и Дыхание Порчи разрушило, развеяло, разъяло все заклинания матери Комета и его дяди.

Более ни Мъяонель, ни Мирэн не сделали ничего, но увидели Имрадим и Данира, как поднимается на ноги Комет, как берет в руки меч и оборачивается к ним. Лицо его было искажено бешенством, а в глазах притаилось безумие. И обратил он силу своего клинка против матери и дяди. И хотя щиты, выставленные ими, отразили большую часть той тысячи клинков, что направил на них Комет, некоторые клинки все-таки достигли цели. Данира, тяжело раненая, упала на руки Имрадиму, а Комет приготовился нанести новый удар. Тогда Имрадим бросил в него оглушающее заклятье. Комет, которым двигало безумие, и не подумал защититься. Заклятье подняло его в воздух и ударило о медные плиты балкона, и еще раз, но по несчастливой случайности в третий раз Комет оказался слишком близко к краю, и, не удержавшись, упал вниз.

Мельком глянув во внутренний двор замка, Мъяонель обратился к Имрадиму, и, усмехнувшись, сказал так:

— Я вижу, ты человек жестокий. Зачем ты убил его?

Закричал Имрадим, указуя на Владыку Бреда:

— Это ты — убийца!!!

Сказал Мъяонель:

— Достаточно слов на сегодня.

Он вытянул перед собой руку в черной перчатке и негромко сказал что-то. В тот же миг воздух между ним и хозяином замка сгустился и потемнел, и из того сгущения вышли тени, подобные расходящимся ветвям или гибким серым нитям. Тени-ветви окружили Имрадима и Даниру и вошли в них, а когда Мъяонель потянул руку к себе, так же и тени-ветви потянулись к нему, сплетенные особым образом — так, будто бы хранили в двух клубках два невидимых предмета. Впрочем, не для всех эти предметы были невидимыми — для глаз Яскайлега и Кемерлина эти предметы были как два полупрозрачных, тускло светящихся сгустка.

Забрав у Имрадима и Даниры их души, Мъяонель сотворил волшебную дорогу и сказал Мирэну:

— Мне не нужен этот замок. Уничтожь его.

Мъяонель и дроу ушли, а Мирэн некоторое время стоял на балконе, призывая и копя свою Силу. Ветер, бушевавший вокруг него, превратился в ураган, и воздух ревел, разрывая барабанные перепонки. В какой-то момент Мирэн растворился в ветре и Силе, став их частью, и обрушился на медный замок. Распались стены из меди, будто рисунок на листе бумаги, на который плеснули воду, рассыпались перекрытия и опоры, словно не из металла состояли они, а из песка и трухи. Полагающий, что медь не ржавеет — ошибается, ибо ржавчина пожрала медный замок Имрадима. Порча, которой был Мирэн, коснулась и Источника, разрушив его, проникла в подвалы, в подземные хранилища, в тайники, в которых копилась и пульсировала Сила, отравила и выжгла их. Насытив свою страсть к разрушению, а также насытив свою Силу, могущую только паразитировать, но не существовать самостоятельно, Мирэн ушел из тех земель и вернулся в лагерь, расположенный недалеко от Безумной Рощи.

ПУСТЫНЯ
(история двадцать пятая)

…Когда Лорд Гюрза и Леди Каскавелла остановились на краю огромной безжизненной пустыни, из желтой кожи которой тянулись к небесам острые бурые скалы, Каскавелла произнесла с усмешкой:

— Хотелось бы мне знать, что имел в виду наш многомудрый предводитель, размышляющий не посредством разума, но посредством шевелящихся насекомых, обитающих в его голове — так вот, что он имел в виду, посылая нас установить контроль над этим местом?

Сказал Лорд Гюрза:

— Не вижу причин для веселья. Будь мы смертными людьми, в таком месте достаточно было бы захватить немногие колодцы и источники, и можно было бы говорить о том, что это место принадлежит нам. Но поскольку мы чародеи, да и те, кто противостоит нам, не чужды волшебству, нам следует захватить все источники — но источающие не влагу, а магию. Что ты говорила о замках, окруженных мощными защитными чарами?

133