Безумная Роща - Страница 170

170

— Что же это за план?

— Мы не станем ни изгонять, ни убивать Мирэна. Мы воспользуемся тем, что он отвергает разум и обманем его. Пока еще здесь собрана не вся его Сила; мы остановим ее на этом уровне и запрем Порчу, пока еще не имеющую какого бы то ни было олицетворения, в пределах этого леса. Наша магия противоположна, миледи, и вместе мы сможем сотворить заклятье, которое совместит в себе наиболее сильные стороны нашего колдовства.

— Я все еще не понимаю, милорд, — сказала Леди Астана, — каким образом вы собираетесь осуществить это и какой видите мою роль.

Сказал Мъяонель:

— Хотя Мирэн и Владыка Бреда, но, проявляясь в Сущем, он вынужден до известной степени подчиняться законам Сущего — по крайней мере, до тех пор, пока не наберется достаточно силы, чтобы преодолеть эти законы. Когда у Мирэна есть выбор, какую из предложенных вещей проглотить в первую очередь, он выбирает ту, которую проглотить легче всего, и, усилившись, принимается за следующую. Поэтому мы предложим ему пищу, и пищи этой всегда будет в изобилии вокруг него, и получить ее будет легче легкого.

Сказала Астана:

— Что же, вы предлагаете откармливать его «на убой»? Но что это даст? Мирэн быстро усилится и поглотит и нас с вами, и весь этот мир.

Сказал Мъяонель:

— Нет, ибо он будет пожирать себя самого. Я собираюсь изобрести болезнь, которая станет пожирать Порчу. А, пожирая Силу Мирэна, эта болезнь, это заклятье будет превращаться в свою противоположность и вновь давать ему жизнь.

Сказала Астана:

— Я по-прежнему не понимаю. Если вы способны изобрести нечто, что будет пожирать самого Мирэна, почему бы попросту не остановиться на этом?

Сказал Мъяонель:

— Потому что подлинная Сила Мирэна покоится в Царстве Бреда и прорывается в Сущее так, как выгоднее и удобнее ей — так же, как реки текут вниз, а не вверх. Но если я начну поглощать энергию, исходящую от Мирэна, он либо подыщет себе другую дорогу в Эссенлер, либо изменит способы своего проникновения. Ведь бывает так, хотя и редко, что вследствие особенных условий местности реки на какой-то части пути начинают течь вверх, а не вниз. Поэтому наше заклятье будет не только поедать Мирэна, но и кормить его. Пусть наше заклятье станет подобным растению — ибо именно этот атрибут волшебства имеется и у вас, и у меня. Я дам заклятию корни, которые будут поглощать Порчу, а вы, миледи — листья и плоды, которые будут питать ее.

Так они и поступили. И это возымело действие, ибо Мирэн, отказываясь от индивидуальности и во всем уподобляясь чистой Силе, принимал не только все преимущества, но и недостатки, связанные с таким состоянием. Ведь ловушка, устроенная Астаной и Мъяонелем, была чрезвычайно проста, однако понять это могло лишь существо, наделенное разумом. Повелитель Порчи рвался в Рассветные Земли; никто не препятствовал ему и в Эссенлере для него всегда было вдоволь доброй пищи, однако он не усиливался и не продвигался ни на шаг.

И хотя Астане пришлось отказаться от части своих владений, вряд ли это можно назвать высокой ценой за сохранение целого мира.

Однако история на сем не кончилась. Через несколько лет, когда Восседающие в очередной раз собрались во дворце Джордмонда-Законника, и Хозяйка Деревьев подробно рассказала об этом происшествии, поднялся Лорд Зерем и сказал так:

— Трудно в это поверить. Слышал я о войнах между Владыками Бреда, но никогда не слышал, чтобы один из Владык Бреда вступил в противостояние с другим, защищая нечто упорядоченное. Это противоречит самой их природе.

Сказала Астана:

— Не хочешь ли ты сказать, что я лгу? До недавнего времени была я последней в числе тех, кто стал бы защищать Хозяина Рощи. Однако я видела своими глазами то, что видела, и не могу отрицать увиденное.

Сказал Келесайн мягко:

— Леди Астана, мы не сомневаемся в истинности вашего рассказа, мы сомневаемся лишь в том, верно ли вы истолковываете увиденное.

Удивилась Хозяйка Деревьев. Сказала она:

— Как же еще можно истолковать все это?

— Скорее всего, Мъяонель сначала навел порчу на этот лес, — ответил ей Келесайн, — а потом, заручившись вашей поддержкой и сделав вид, будто бы противостоит некоему противнику, полностью захватил его. Теперь полуостров — проклятое место, он более не принадлежит вам, но в нем властвуют силы, которые слишком уж похожи на те, коими повелевает Хозяин Безумной Рощи. Возможно, там и в самом деле поселился Мирэн — но я ни за что не поверю, что Мъяонель бессилен что-либо предпринять против своего вассала. Также я не верю в их ссору. Мъяонель обманул вас, миледи, вынудив участвовать во всем этом и таким образом формально избежав нарушения клятвы.

Молвила Астана:

— Вы сказали «не верю». Это означает, что у вас нет никаких доказательств всех этих обвинений. Хотя ваши слова заставили меня усомниться, но, вспоминая нашу встречу с Хозяином Рощи, я не нахожу в его поведении ничего, что указывало бы на обман.

Сказал Архайн:

— Вот как?! А не кажется ли вам, что так и должно быть?! Мъяонель — лжец, убийца и лицемер; вы же, миледи, чисты и доверчивы, и ему ничего не стоило обмануть вас.

Сказал ему Джеренион:

— Предвзятость — не самый лучший помошник в подобных суждениях. Милорд Архайн, мы все знаем, как вы ненавидите Хозяина Рощи, но, как мне кажется, нынче мы пытаемся установить истину, а не изыскать новый повод для войны с Мъяонелем.

Архайн впился в лицо молодому Лорду ненавидящим взглядом, но не нашел ничего, что ответить.

Сказал Келесайн Майтхагел:

170